Когда я смотрю на нее, ее глаза мечутся, словно у бешеной. Будто она отчаянно хочет убедить меня делать что угодно, только не работу.
— Малышка, расслабься. Почему ты так переживаешь? Здесь нет ничего серьезного.
— Но если нас подставляют, и мы все об этом знаем, тогда почему мы, бл*дь, продолжаем плясать под их дудку?
Я сворачиваю на Супериор-авеню, а после на Пасифик-Кост-Хайуэй, вливаясь в движение, чтобы выиграть время для ответа на ее вопрос.
— Смотри! — визжит Саша. — Это океан! — она открывает окно, и морской ветер наполняет «Хаммер». Я выключаю кондиционер и опускаю окно. Так приятно почувствовать свежий воздух после нескольких дней в пустыне.
— Мне плохо, — произносит Харпер. — Живот, Джеймс. Мне плохо.
Я снова потираю ее ногу.
— Расслабься, Харпер. Я говорил тебе, что забочусь обо всем. Ладно?
Она трясет головой.
— Остановись. Меня сейчас вырвет. Остановись!
Я заезжаю на стоянку ресторана и припарковываюсь в тени. Харпер открывает свою дверь и наклоняется вперед. Она ждет, сплевывает, но держится.
— Что не так, Харпер? — встревоженно спрашивает Саша.
Я смотрю на Сашу и указываю ей помолчать, приложив палец к губам.
— Харпер, — произношу я, потирая ее шею. — С тобой все в порядке. Да? Просто расслабься.
Она откидывается назад на свое сидение и стирает пот со лба.
— Я не хочу, чтобы ты делал эту работу, Джеймс. Не хочу возвращаться назад. Не хочу, чтобы ты оставлял меня одну. Я к этому не готова.
Боже, я чувствую себя чертовски виноватым.
— Ты не будешь одна, Харпер. Я тоже там буду. У меня есть пистолет на случай, если кто-то захочет перейти нам дорогу. Джеймс отдал мне свой Five-SeveN. Он убойный.
— Саша, — строго говорю я. — Не стреляй из этой штуковины здесь, ты меня поняла? Это округ Ориндж, а не пустыня.
— Я не дура, Джеймс, — произносит она, закатывая глаза, будто я ее отец, и мы разговариваем о комендантском часе, а не об убийстве людей. Чертовы девчонки. Они такие эмоциональные. Я просто к этому не привык. Я не работал так много с чертовыми девчонками.
— Харпер, — произношу я, чтобы привлечь ее внимание и отвлечь ее разум от переживаний. Я выхожу, обхожу машину, направляясь к ней, и беру ее лицо в свои руки.
— Просто, бл*дь, доверься мне. — Я смотрю в ее глаза. — Если ты поддашься, отпустишь все, что тебя тревожит, и позволишь мне разобраться со всем, я обещаю тебе — мы будем в порядке.
— А что если я не поддамся тебе, Джеймс? Что если я не могу поддаться тебе? Что тогда?
— Харпер, я здесь, несмотря ни на что. Тебе не нужно доверять мне, но все, что я делаю — для нас. Ты поняла? Вспомни, что я сказал. Если я скажу тебя пройти сквозь пламя?
— Значит, я огнестойкая, — отвечает он грустным голосом.
— Если я скажу тебя не уклоняться от пули?
— Значит, я пуленепробиваемая.
— А если я уйду? — Ее глаза наливаются слезами, но пальцами я вытираю слезы прежде, чем они скатятся по щекам. — Что случится, если я уйду, Харпер?
Она с трудом сглатывает и отрицательно качает головой.
— Я вернусь за тобой, Харп. Если я уйду, это только потому, что я вернусь за тобой.
Теперь ее слезы стекают струями, и не могу ничего сделать, чтобы поймать их.
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
Я наклоняюсь к ней и шепчу на ухо.
— Я никогда не говорил, что собираюсь, безумная женщина. Это сценарий с названием «что если».
Она шмыгает носом.
— Ты не уйдешь.
Я трясу головой.
— Меня придется отрывать от тебя, Харп, — я улыбаюсь ей. — Им придется отрывать меня от тебя.
— Обещаешь?
— Обещаю, — это облегчает ее страх, и я чувствую, как она расслабляется в моих объятиях. — Примерно десять минут осталось до моего дома. Хочешь заценить?
— Я хочу! — отвечает Саша. Но я затыкаю ее, снова приложив палец к губам.
Я закрываю дверь Харпер и иду обратно к своей стороне, ловя подозрительный взгляд от Саши, когда прохожу мимо нее. Отлично, как только еще одна присоединилась ко мне на борт, вторая тут же начала подозревать. Эти девушки словно противоположные силы, способные видеть меня насквозь, но только по очереди.
— Ты ведь не уйдешь от меня, Джеймс, так ведь? — спрашивает Саша голосом на краю отчаяния.
Я опускаю очки и смотрю в зеркало заднего вида.
— Никогда, Смурф. Ты нужна мне больше, чем можешь себе представить, — я целюсь пальцем в ее отражение в зеркале, выстреливаю в нее понарошку, и она улыбается.
Я не верю ему. Не верю ни единому его слову.
Я не огнестойкая.
Я не пуленепробиваемая.
И если он уйдет, я умру.
Умру.
Это будет мой конец, потому что ничего не кажется правильным. Мой желудок скручивается в узлы. Мозг вращается из-за различных сценариев. Мое тело сотрясает от страха. Если они получат те файлы, тогда что? Что случится со мной? А если они не получат, что мне тогда делать? Ничего из этого не имеет смысла. Где Ник? Он, как и Джеймс, сказал, что придет за мной. Но год почти истек. Я больше не могу это делать. Не могу жить вот так. И чем ближе мы к Пасифик-Кост-Хайуэй, тем хуже мне становится. Мой желудок переворачивается вверх дном. В один момент мне хочется все бросить, а в другой — я до отчаяния хочу остаться в игре.
В поле зрения слева появляется пирс, и Саша визжит от восторга. Она такая счастливая. Но не я. Я стону и прижимаю руку к своему животу.
— Джеймс, пожалуйста, просто развернись.
Но он даже не слышит меня из-за ветра и Саши. Кроме того, он не слушает. Мы проезжаем пирс и поворачиваем на Пятую улицу к моему дому. Маленький мексиканский ресторанчик набит людьми, потому что сейчас время ланча. Он сбавляет скорость и сворачивает на Уолнат, а потом поворачивает в первый поворот направо.