Я вернусь за тобой - Страница 19

Я смотрю на Харпер, но она лишь качает головой и делает знак рукой, отмахиваясь от правды. Она может хотеть или не хотеть знать об этом больше, но сейчас она не может никуда от этого скрыться, потому что она получит всю информацию сполна.

— А годы между тогда и сейчас? Ты говорил мне ранее, что был в маленькой европейской стране в прошлом году. Но, как я успела понять, из твоего рассказа, это не совсем та территория, на которой ты в основном работаешь, не так ли?

— Я и не работаю там. Но у меня было специальное задание.

— Мммм, — говорит Харпер, немного выходя из себя. — Так, какой твой список, Джеймс? Какая конечная цифра?

— Слишком много, чтобы считать.

Она рассержено кидает в меня розовый дневник и спрыгивает с капота «Хаммера», но я быстрее ее и успеваю перехватить за запястье, перед тем как она успеет сбежать от меня. Я притягиваю ее к себе и обнимаю за плечи, затем наклоняюсь к ее уху и решаю нанести удар.

— Какой твой список, Харпер? Как много человек ты убила? Ты хотя бы знаешь это?

Саша издает протяжный вздох, как будто она не может поверить, что я затронул эту тему.

Харпер качает головой.

— Я не убийца. Не представляю, почему они сказали тебе такие вещи. Я не убийца и все тут.

— А я, да, — говорит Саша, чтобы немного разрядить обстановку. — В моем списке четыре человека, Джеймс. Когда они пришли убить моих бабушку и дедушку на наше ранчо, я убила четверых.

Мне приходится улыбнуться и одобрить ее слова.

— Я знаю это, Смурф. Я слышал это. Как много Харпер?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — предпринимает она попытку вновь, определенно точно нервничая о том, куда ведет нить разговора.

— Конечно, тебе может быть это и неизвестно. Ты, скорее всего, не знаешь, потому что покинула корабль. Ты оставила их всех умирать и никогда не оборачивалась. Поэтому ты и не знаешь. — Она поворачивается ко мне спиной, все еще качая головой. — Ты можешь меня судить, если тебе так хочется, но правда в том, Харпер, что мы тут все убийцы. Даже ты, детка. И твой список заставляет меня сгорать от стыда за то, что в свой первый год я убил намного меньше тебя. Потому что ты сходу убила тринадцать человек.

Глава 8

Джеймс

Тринадцать. Я почти могу слышать эхо, которое раздается в ее голове.

Она слегка склоняется вперед, чтобы подавить желчь, прежде чем та начнет подниматься.

Она знала. Она знала, что убила кого-то из них… но… не тринадцать человек. Да, это удивило всех.

— Что ты использовала? — спрашиваю я, когда кладу ладонь на ее плечо, словно поддерживая ее, и вместо того, чтобы скинуть мою руку, она позволяет ей лежать на плече. Ее тело горячее, и, когда я прикасаюсь к ней, словно дотрагиваюсь до обжигающего пламени. — Потому что это определенно сделало свою работу.

— «Визин», — говорит она спокойно. — Пару пузырьков «Визина» я подлила в графины для воды за ужином. В тот вечер было много гостей на корабле. Слишком много, чтобы обнаружить среди них моего будущего мужа. Поэтому я просто отравила их всех.

Умно.

— Ну, тогда ты должна знать, что ты и я очень похожи. Потому что я использую яд, как свою визитную карточку. — Я смотрю на Сашу. Мне кажется, она оценит такой небольшой, но важный факт. — Активное вещество, которое входит в состав «Визина» — это тетризолин. — Я перевожу взгляд на Харпер. — Я говорил тебе на прошлой неделе, что во мне есть что-то от осьминога. Активное ядовитое вещество у синекольчатого осьминога — это тетродотоксин (прим. пер. — сильный небелковый яд естественного происхождения, нейропаралитического действия).

— Тет, — Саша произносит с улыбкой. — Именно поэтому тебя называют Тет?

Я киваю, но мой взгляд все еще прикован к Харпер.

— Ты использовала мою визитную карточку, Харпер. Потому что, когда я желаю кого-нибудь убить по личным причинам и не попасть в беду, я всегда использую его. Яд, по которому можно определить меня, — это тетродотоксин, не «Визин», но у «Визина» есть тоже частичка «тет» в названии и они практически близки по свойствам.

Это все меняет. Все, что мне говорили за прошедший год, было искажено представлением о том, что члены Организации могли думать, что я убил всех тех людей ради Харпер. Как мне удалось еще сохранить свою жизнь в этом случае?

«Временно отстранись от этих мыслей, Джеймс, — шепчет в моей голове Тет. Они знают, что ты растерян. Они знают, что ты теряешь время».

И эта мысль заставляет меня рассмеяться.

— Что такого смешного? — огрызается Харпер. — Я убила тринадцать человек и тебе смешно? Мой отец хоть жив?

— Тебя это волнует?

— Конечно, волнует!

— Насколько мне известно, да. Я не разговаривал с ним очень давно. — А теперь я тот, кто уклоняется от ответа. Потому что это вызовет много подозрений на мой счет. И внезапно проблемы становятся на свои места, словно кусочки головоломки. Кто есть кто? Кто это все так искусно совместил? Кто отдавал приказы? Был ли я послан умышленно на пляж?

— А есть способ выяснить? — спрашивает Саша. — Умер ли Адмирал?

— Я уверен, что был бы объявлен мировой сигнал тревоги, если бы Адмирал был мертв. — Мне следует стукнуть Сашу за ее вопросы. Мне, правда, следует это сделать. Но она вела себя хорошо, и даже была на моей стороне, поэтому сейчас не время ворошить все эти вещи.

— Так что теперь, Джеймс? — говорит Харпер, смотря на свои ноги. Она спокойно смотрит на заходящее солнце, яркий свет которого сейчас потускнел. Я хочу, чтобы мы были вместе сегодня, чтобы могли насладиться заходом солнца, чтобы все вернулось на свои места. Но слегка колеблющиеся оранжевые и желтые цвета Тихого океана были волшебными. Красивыми и наполненными обещанием завтрашнего дня.